Истории из жизни

ИСТОРИИ ИЗ ЖИЗНИ

Суровый каталог моей жизни

Обычно я не рассказываю свои сны другим людям, но хотел бы поделиться с вами одним необычным сном, который мне однажды приснился.
Как христиане, мы хорошо знаем такие вещи: «Бог любит меня» и «Христос умер за грешников». Мы слышали об этом бесчисленное количество раз, но часто пыль привычного может затемнить величие и глубину этих простых истин. Мы должны сдуть с них пыль и напомнить самим себе о том, какую жизне-изменяющую силу они в себе несут.
Сон, который мне приснился сырой, холодной ночью во время моего посещения знакомого пастора в Пуэрто-Рико, был одним из таких напоминаний. Этот сон как бы подвёл итог тому, что Иисус сделал для меня и для вас.
Я хочу рассказать этот сон, потому что нам нужно напоминание о Божьей благодати. Для некоторых, включая меня, рассуждения о чистоте вызывают сожаление, т.к. напоминают о нашей собственной нечистоте и о тех временах, когда мы падали.
Может быть, вы не придерживались чистоты, может, вы реагируете на события в прошлом с содроганием и угрызениями совести. И чистота вам кажется чем-то безнадёжно потерянным. Статья под названием «Суровый каталог моей жизни» посвящается вам.

В состоянии полудрёмы-полусна я оказался в комнате. В ней не было ничего особенного, кроме одной стены, сплошь занятой стеллажом с маленькими подписанными коробочками. Они были похожи на большой библиотечный каталог, где все книги были отсортированы в алфавитном порядке по их авторам и содержанию. Названия на маленьких коробочках, которых было очень много, были самыми разнообразными.

Подойдя к стене, моё внимание привлекла коробочка с надписью «Девушки, которые мне нравились». Я достал коробочку. В ней я увидел много карточек, которые начал бегло просматривать. Я был шокирован тем, что мгновенно узнавал имена на каждой карточке. Быстро поставив коробочку на место, я вдруг понял, где находился. Эта безжизненная комната была суровым каталогом всей моей жизни. Здесь были описаны все мои действия, большие и малые, причём с такими деталями, которая моя память давно уже утеряла. Чувство удивления и любопытства, смешанное со страхом, возрастало во мне по мере того, как я доставал разные коробочки и читал карточки, находившиеся в них. Некоторые приносили радость и приятные воспоминания, тогда как другие вызывали такой стыд и сожаление, что я неожиданно для себя обернулся, чтобы удостовериться, что никто меня не видит.

Коробочка с надписью «Друзья» соседствовала с другой коробочкой – «Друзья, которых я предал». Названия варьировались от самых обыкновенных до странных: «Книги, которые я читал», «Неправда, которою я говорил», «Утешение, которое я принёс», «Шутки, над которыми я смеялся». Некоторые были даже смешными от своей прямоты, например: «Сделанное во гневе» или «Ворчание на родителей».

Я не уставал удивляться содержанию коробочек. В некоторых было намного больше карточек, чем я ожидал. В других – меньше, чем я надеялся. Я был потрясён «благовидностью» своей жизни. Как это я успел за столь короткую жизнь написать тысячи или даже миллионы таких карточек? Однако в каждой из них была чистая правда. В каждой я узнавал свой почерк.

Когда я начал вытаскивать коробку с надписью «Песни, которые я слушал», я понял, насколько глубоко в стену она уходила. Карточки были плотно прижаты друг к другу, но, даже выдвинув коробку на три метра, я не увидел её конца. Я задвинул её обратно, испытывая стыд не столько за содержание песен, сколько за то время, которое было потрачено на их прослушивание.

Когда я подошёл к коробке «Похотливые мысли», по моему телу прошёл холодок. Я выдвинул коробку лишь на пару сантиметров, чтобы не видеть всей её длины, и достал одну карточку. Меня бросило в дрожь от деталей, описанных там. Было чрезвычайно противно, что такие вещи оказались записанными. Почти животный гнев поднялся во мне. Одна мысль была на уме: «Никто никогда не должен увидеть эти карточки! Никто не должен войти в эту комнату! Я должен уничтожить всё это!». В негодовании я выдернул всю коробку, её размер уже не имел значения. Я должен был вытряхнуть и сжечь все карточки. Однако при помощи сильных ударов о пол не удалось вытряхнуть из неё ни одной карточки. Тогда я вытащил одну из них и обнаружил, что она сделана из чего-то столь же прочного, как сталь. Порвать или сжечь её было невозможно.

Поражённый и беспомощный, я поставил коробку на место. Я опёрся лбом о стену, глубоко и жалобно вздохнул. И тогда я увидел табличку, на которой было написано: «Люди, с кем я делился Евангелием». Ручка была ярче других, совсем новая. Я потянул за неё, и крохотная коробочка глубиной около семи сантиметров выпала мне в руки. Карточки, лежавшие там, можно было пересчитать на пальцах одной руки.

Я горько заплакал. Мои рыдания были настолько глубокими, что причиняли боль моему сердцу. Они начинались где-то в животе и потрясали меня всего. Я упал на колени и залился слезами. Я плакал от стыда, охватившего всё моё естество. Длинные ряды коробочек кружились в моих заплаканных глазах. Никто не должен знать о существовании этой комнаты. Я должен закрыть её и надёжно спрятать ключ.

И тогда, пытаясь вытереть слёзы, я увидел Его. Нет, только не Он, только не здесь! Кто угодно, но только не Иисус! Я беспомощно смотрел, как Он выдвигал коробочки и читал карточки. Было невыносимо видеть реакцию Иисуса, хотя изредка я всё же смотрел на Его лицо. Я видел печаль более глубокую, чем свою собственную. Казалось, что интуитивно Иисус подходил к наихудшим коробочкам. Зачем Ему читать всё это? Наконец Он обернулся и посмотрел на меня через всю комнату. В Его глазах я увидел сострадание. Я уронил голову, закрыл руками лицо и вновь начал плакать. Он подошёл и обнял меня. Иисус мог бы мне сказать так много, но не сказал ни слова. Он только плакал вместе со мной. Потом Он встал и вернулся к стене с коробочками.

Начав с одного конца комнаты, Иисус достал коробочку и начал одну за другой подписывать карточки. «Нет!» - закричал я, подбегая к Нему. Единственное, что я мог сказать, было «нет, нет», когда я взял карточки из рук Иисуса. Его имя не должно было быть на них, но оно там было, написанное ярким, сочным красным цветом. Имя Иисуса было написано поверх моего. Оно было написано Кровью. Он мягко взял мою карточку из моих рук, печально улыбнулся и продолжил подписывать мои карточки. Я думаю, что никогда не узнаю, как Ему удалось так быстро подписать все карточки, но уже в следующий момент я услышал, как Иисус поставил на место последнюю коробочку и подошёл ко мне. Он положил руку на моё плечо и сказал: «Совершилось». Я поднялся на ноги, и Господь вывел меня из комнаты. На двери не было никакого замка или запора. Остались ещё карточки, которые мне предстояло написать…